Маша Цуканова: «Либо красивая, либо умная - это ерунда»

Главный редактор "Vogue Украина" Маша Цуканова побывала в гостях у tochka.net и ответила на вопросы читательниц. Отдел моды выбрал самое интересное из рассказа Маши:

ЧИТАЙ: Девушка с экрана: стиль Анастасии Даугуле

Этой осенью 4 октября первый раз мы запускаем огромный праздник моды в Киеве. Vogue во всех странах проводит его, этот праздник придумала Анна Винтур.Там будет все: будет музыка, в магазинах будет шампанское, будут игры, будут подарки и конкурсы, невероятные развлечения (от пин-понга до татуировок), лекции и кино. Очень надеюсь, что мы все увидимся 4 октября на Fashion Night Out. Всех приглашаю, вход свободный, добро пожаловать к нам!

У нас в журнале никогда не появятся высказывания по типу: "А возьму-ка я у своего парня денег на новое платье". Никогда в жизни. Я знаю, что другие журналы иногда позволяют себе этот тон, но мы не будем. Обратите, пожалуйста, внимание, каких героинь мы выбираем для Vogue. Это женщины, которые всего достигли сами, даже если они падают, они поднимаются и идут вперед, они ни от кого не зависят, они такие личности, что любой мужчина мог бы им позавидовать. Именно такую ролевую модель мы предлагаем нашим читательницам.

Глупо думать, что нужно выбирать: или ты красивая, или ты умная - это абсолютнейшая ерунда. Ты можешь быть всем.

Наука и техника фантастически продвигаются и работают на женщину. Поэтому, если что-то в себе тебя не устраивает, - лучше взять и исправить это, чем терпеть.

Я не чувствую себя слугой консьюмеризма. Во-первых: почему слугой? Уже, наверное, повелительницей. Но если серьезно, то мы не делаем каталог. Vogue значительно больше - это видение, это перспектива, это вкус, это история, это радость. В этом журнале значительно больше, чем просто фотографии туфель и платья. Мы рассказываем о явлениях, как они возникли в культуре и куда они ведут, мы рассказываем о личностях, о событиях - мы делаем большую работу.

Жанр глянцевой журналистики - говорить о том, что хорошо, и совсем не замечать того, что плохо. Критиковать? Я думаю, это не то, зачем женщина покупает журнал. Поэтому если нам что-то не нравится и мы считаем это безвкусным - мы этого просто не замечаем и игнорируем, это правило.

С приходом нового владельца UMH для нас ничего не изменится. Нет, мы работали, работаем и будем работать. Политику издания определяет его редакция, его издатель - все, как в цивилизованном мире.

У нас с Борисом Ложкиным всегда были исключительно рабочие отношения. Мы даже познакомились уже после того, как меня пригласили работать в Vogue. Я безмерно восхищаюсь его профессионализмом, создать настолько успешный замечательный медиахолдинг - это невероятный подвиг.

Женщины-политики могут появиться на страницах Vogue Украина. Но на данный момент мы не видим такую героиню.

Шансы на украинскую версию есть. И рано или поздно это произойдет. Но это произойдет только тогда, когда украинские читатели начнут покупать украиноязычную прессу лучше, чем русскоязычную. До тех пор, пока это не так, экономически нецелесообразно выпускать журнал на украинском или русскоязычную версию превращать в украиноязычную.

Нам не нужны люди, которые бы вытирали пыль со стола. Vogue - очень хороший журнал, потому что его делают профессионалы высшего звена, и работать абы кем у нас нельзя. А просто прийти и работать ассистентом... у нас есть ассистент. Мне хватает помощи, я не Анна Винтур, которой нужны десять рук вокруг.

Мое первое дизайнерское платье было от Йоджи Ямамото. Я откладывала на него деньги и очень переживала, что сезон закончится и его кто-то заберет до меня. Как я сейчас понимаю, это сумасшедшее платье кроме меня вообще никому не нужно было. Но, тем не менее, я осуществила свою мечту - я купила это платье. Естественно, ходить в нем куда-то было невозможно, потому что оно ну уж слишком специфическое. Оно до сих пор у меня, иногда я смотрю на него и думаю: "Боже мой, это же надо было такое купить".

Меня нет ни в одной соцсети, и в ближайшее время точно не будет. Потому что я очень ответственно подхожу к информации. Я хочу, чтобы моя личная жизнь оставалась моей личной жизнью.